Книга «Все оттенки черного» - Т. Степанова

[Анна Книжкина 178]

Книгу «Все оттенки черного» отличает довольно интересное сочетание: детективная история подается с двух точек зрения при расследовании. За мужскую, профессиональную, отвечает Никита Колосов – начальник отдела по расследованию убийств. За женскую, не профессиональную, - Екатерина Сергеевна или же Катя Петровская, журналист, криминальный обозреватель пресс-центра ГУВД.

Второй важный момент заключается в том, что расследуемое дело кажется не только запутанным, но и странным, если не сказать – мистическим. Начинается оно с двух самоубийств, которые – из-за личностей – привлекают внимание следственных органов. Поэтому когда случается убийство  очевидное – смерть в небольшом поселке, да еще и женщины с явным психическим расстройством – оно как бы продолжает неочевидную линию. На каком-то этапе смертей становится даже слишком много, а одна из них еще и выглядит как ритуальное убийство – так что повод говорить о мистической подоплеке событий имеется.

Третий момент: ограниченность круга подозреваемых. Читатель уже знает из пролога, что на территории дачного поселка Май-Гора проводятся какие-то странные ритуалы, а вот героиня с подругой приезжают туда просто отдохнуть. С некоторыми соседями они знакомы хорошо, например, с вдовой художника и ювелира Александрой Модестовной Чебукиани, или с другом по детским играм Костей Сорокиным. Появляются и новые лица – например, Юлия Павловна Хованская, опекун странного мальчика по имени Антон. Чем быстрее будут развиваться события, тем интереснее следить, как в этом замкнутом коллективе меняются взаимоотношения.

Это плюсы истории. Что касается минусов, то тут стоит отметить (наверное, все же авторское) активное использование курсива и заглавных букв. Оба этих художественно-оформительских приема вполне могут быть использованы, курсив, как правило, для подчеркивания интонации, капслок – для выделения самого главного или для повышения тона. Но, все-таки, мастерство писателя в том и заключается, чтобы обойтись в интонациях и диалогах без технических средств. Или хотя бы использовать их аккуратно. Здесь же, кажется, выделаются отдельные слова или предложения, вот просто в финале на одной странице капслок используется дважды – и целыми предложениями: чтобы подчеркнуть действие («ОНА НЕ ВЫБРОСИЛА») и чтобы придать значимости философской сентенции («НИКОГДА НЕ НАДО РЕШАТЬ ЗА ДРУГИХ ТО, ЧТО ВСЕ РАВНО РЕШИТЬ НЕ МОЖЕШЬ»). Это выглядит просто чрезмерным и бесполезным.

Такая же чрезмерность характерна и для мистического нагнетания: пафосные и еретические даже речи, неприглядные ритуалы (сидение с завязанными глазами около тухлого мяса), красочное описание почти эротического даже физического взаимодействия – оно не пугает просто потому, что изначально выглядит бутафорией.

Обещанная на обложке «психологичность» детектива, видимо, достигается опять-таки двумя способами: во-первых, обилием деталей и подробностей, проработкой истории не только второстепенных, но и третьестепенных персонажей, попыткой показать психологические нюансы поведения и мотивацию, а во-вторых (и это значительно менее удачное решение), часто встречающимися сентенциями и обобщениями, типично-штампованными («… девочки [рождаются] к миру» - и это после таких серьезных подозрений в строну «май-горской ведьмы», которая – вот странность – родилась тоже девочкой). Но такую склонность к обобщениям можно списать и характер героини, на специфику работы: она может думать готовыми штампами, вполне удобными для написания статей.