Книга «Трехглавый орел» - В. Свержин

[Анна Книжкина 178]

«Трехглавый орел» - это первая по внутренней хронологии книга цикла о двух сотрудниках Института Экспериментальной Истории – Уолтере (Вальдаре) Камдиле и Сергее Лисиченко – рассказывающая о начале их деятельности.
Первая половина книги – нарочито неспешное погружение новичка Камдила в будни работы оперативников, проходящее под чутким руководством Джорджа Барренса. Вместе с героем о тонкостях работы, о смысле выбора той или иной пространственно-временной точки, наконец, о политических реалиях 18-ого века, об остановке в Российской империи, на просторах которой на этот раз будут «приключаться», узнает и читатель. В этой половине повествования присутствует юмор, тонкий, британский, несколько даже вальяжный, но большая часть текста только создает необходимые декорации, раскрывая множество исторических тонкостей, очерчивая начальный круг интересующих автора событий.
Только во второй половине книги, когда, по сюжету, Камдилу дается собственное задание, появляется Лисиченко, назначенный его помощником с опытом работы. Юмор, разухабистый, немного грубоватый, «мужицкий» даже, становится неизменным участником всех диалогов, особенно благодаря образности речи Лиса, сюжет перетекает в масштабную историческую авантюру, возникает калейдоскоп знакомых исторических лиц (поручик Ржевский, Емельян Пугачев, братья Орловы, граф Калиостро) и фольклорных персонажей (Баба-Яга и ее «избушка на курьих ножках»), совершающих поступки нетипичные для привычной истории, создавая новую альтернативную реальность.
Есть еще одна характерная деталь – не только для этой книги, но и для всего цикла – умение автора блестяще подобрать эпиграфы к каждой главе, этакие маленькие юмористические шедевры.
Следует отметить, что, поскольку, по времени написания и выхода из печати «Трехглавый орел» - не первая книга о Камдиле и Лисе, то, вероятно, некоторым читателям первая половина может показаться несколько затянутой и не такой искрометно-юмористической и динамичной, по стилю отличной от других книг цикла, но вторая половина текста с лихвой компенсирует это впечатление.